Иногда душа зрит, а не очи

 

Иногда душа зрит, а не очи.
Так бывает, глядя в небеса...
И она откроет, что короче
Путь земной тебе пройти нельзя.

Открывая эту суть простую,
Прозревая словно на корню -
Отпускаешь боль любую,
Что мешала восхищаться дню.

И, вдыхая аромат свободы
С привкусом весеннего дождя
(Хоть не льются небосвода воды), 
Осознаешь радость бытия.

...Может вспомнишь нежный мёд сирени?
(Им, пожалуй, счастье опишу).
Или как прекрасно в тени ели,
Отдыхать в игольчатом лесу.


...Иногда нет мыслей. Ощущение 
Единения с Вселенною охватит. 
И в такое чудное мгновенье -
Понимаешь, сколько жизнь значит.

​

​

Иногда, чтоб стало чуть светлее

​

Иногда, чтоб стало чуть светлее 
На душе, и радостным теплом 
Разлилось по сущему быстрее 
Чувство счастья трепетным огнём, 
Нужно просто знать, что в мире этом, 
Зачерствевшим под влиянием бед, 
Кто-то продолжает ярким светом 
Оставлять глубокий мягкий след.

​

​

В сумраке ночи кралась душа

​

В сумраке ночи кралась душа 
Туда, где она ощущала свободу. 

Там, где полынь, да стебель камыша 
Тянули с небес к корням своим воду. 
Здесь пожухла трава, и вокруг тепла нет, 
Жёлтое с серым смешало все краски. 
И лишь за рекой стоял дом. В окнах свет. 
То шептал огонь свои странные сказки – 
Будто возможно былое вернуть, 
Воротить вспять. И начать у порога 
Другую историю! Иной избрать путь, 
Где не сманила б шальная дорога. 

В сумраке мира застыла душа, 
Делая вдохи сгинувшей жизни.

А верба у дома, ветвями шурша, 
Пела пришельцу грустные песни – 
Будто ждали внутри у очага. 
Будто не сделано было решение 
Оставить уют и иные блага, 
Ради того, что имело значение. 

Запретного мира завеса дрожа 
Манила, влекла и грозила видением 
Прекрасного в сути своей миража. 
Она чаровала земным наслаждением. 

Наполнила чашу сущего боль. 

У каждого, видно, своё наказание. 
Будь ты хоть странник, а, может, король, 
Что-то всегда доставляет терзание. 
И разъест изнутри, обнажая нутро, 
Словно ржавчина скрошит твоё мироздание. 
И так было всегда. Поступает хитро 
Судьба с теми, кто выбирает призвание. 

Душа отвернулась от дома, и мрак 
В светлых окнах его опять поселился. 

Мечтать, чтоб терзать себя, мог лишь дурак. 
И в пепел давно очаг превратился. 

Покой темноты потревожил рассвет. 
И туман над рекой, как будто сгустился. 
Казалось, дотронься – остался бы след, 
Хотя первый луч – и он б растворился. 
Шептались травинки под ветра вой, 
Едва шевелясь под тяжестью влаги. 
И гнили их корни. И пустотой 
Наполнены мысли их были. И наги 
Камни в песках приютились у вод 
Холодных и мрачных, как помыслы скряги. 
И хоть светлел надо всем небосвод, 
Подобно всё было сожжённой бумаге. 

В сумраке древнем, скрываясь в ночи, 
За новые грани душа ускользала. 

Не видя, как вслед хрипели грачи, 
И мёртвого прошлого память стенала.

 

​

О книге Книжный вор Маркус Зусак

​

Скользил дыханием над землёю. 
И крал у судеб новый шаг.
И разлучал семью с семьёю.
И рассуждали, что я - враг.

И поезд ехал в бесконечность.
И снег на пальцах словно кровь.
Под коркой наста путь в беспечность
Похоронили. С ним любовь.

Осталось ей не так уж много -
Листы под кожей словно мрак
И нового пути дорога,
В котором счастья с четвертак.

А дождь запачкался о время,
Несущее лишь прах и тлен.
И взрослых пригибало бремя,
И мучил детство тягот плен.

Белёсое пятно надежды
Как дырка в небе бытия,
Как шов заплатанной одежды,
Не даровало забытья.

Слова развешаны на нитке.
Девичьей спутаны рукой.
Страницы - все её пожитки.
И книги - словно мир иной.

Скользил дыханием над землёю. 
И даровал тиши покой.
Соединял семью с семьёю. 
И размышляли, что - святой.